аска истошно кричит, накрывает ладонями свой глаз [ ангельская пыль жжет, ослепляет и сводит с ума ], а после выгибается на постели до хруста костей. когда кенске видит это впервые, то его сковывает ужас [ никто не знает того, что испытывают пилоты евы ], а затем на место этому чувству приходит сочувствие. у второго дитя может быть искусственное тело, но душа у нее настоящая. ее тело горячее, в судорогах бьется, но она всегда успокаивается, если просто положить ладонь ей на голову, провести рукой по волосам пару раз [ так успокаивают детей, которым приснился кошмар ], а затем выдохнуть в ночной холод все эти успокаивающие и ласковые слова, которые в сознательном состоянии аска отвергает, пускай и очень желает их услышать. приступы становятся все короче и короче. процесс преображения почти завершен. все чаще она притворяется спящей [ лишь боль реальна ], когда сжимается на постели в позе эмбриона, а кенске делает вид, что он этому всему верит. он притворяется, что верит в ее игру до того самого мига, пока голубой глаз, что не был скрыт повязкой, наконец-то не посмотрит на него в ответ. аска больше не спит.

— если хочешь, то я тебе почитаю?
— как хочешь. лучше бы спать пошел.
— но ты же не спишь.
— я больше уже и не захочу. забыл?

он едва заметно улыбается, зная, что пускай аска и делает вид, что потолок вагона интересен ей куда больше, но все-таки она очень внимательно его слушает, а также благодарна тому, что час иди два, перед тем как уйти спать, аида все-таки сидит с ней [ порою просто что-то чинит за столом в одном с ней пространстве ]. он нашел эту книгу в библиотеке. старая. простые рассказы. но в этом мире, что бьется в предсмертной агонии, веря, что все еще может выжить, им всем не хватает каких-то обычных вещей. а уж девочка, которая всю свою жизнь была одинока, все-таки заслужила немного признания своего существования.

ей лучше не появляться в деревне, а потому когда кто-то из kredit возвращается в деревню, чтобы привезти провизию и материалы, то она прячется именно дома у кенске, который однажды ее сюда и пригласил. его не пугает ее прошлое, ее искусственность [ сама же и рассказала об этом пару лет назад ], ее дикость, а также постепенное обращение в кого-то другого // она больше не зовет их людьми [ лилин ], подчеркивая, что другая_чужая_опасная. и наличие ограничителя на ее шее ничего не решает. но здесь у нее всегда будет свой угол и отдельная кровать, а кенске даже починит для нее небольшую приставку, которую привезли вместе с запчастями в прошлый раз, чтобы отвлеклась, а не думала всегда только о том, что мир теперь такой же красный, как и ее костюм, как и ее ева, как и ее собственная кровь, что остается на старых бинтах.

когда-то аида был наивным ребенком, который тоже хотел пилотировать евангелион; он увлекался всем армейским, был искренне восхищен тем фактом, что будучи еще подростком сорью смогла стать капитаном европейского ВВС, тогда как они были всего лишь глупыми школьниками; он пытался добыть засекреченную информацию, а также всегда хотел быть в центре событий. а что теперь? он повзрослел. и наивности стало меньше. жизнь пилотов евангелионов совершенна не такая, какой он представлял ее себе в детстве. но он все понимает. пытается. и искренне переживает за тех пилотов, что все еще живы. ведь если с ними что-то случится, то мир не долго продержится.

после третьего удара остатки человечества лишь пытались выжить.

[indent] КЕН-КЕН

аска стоит босыми ногами на холодной земле и смотрит куда-то в небо. дождь. ей бы должно быть холодно, но она не чувствует ничего. одинокая душа, что начинает постепенно замирать в стазисе. дождь напоминает про lcl, скользит по обнаженной коже, а единственная ее одежда [ белые женские слипы ] насквозь промокает. сколько она уже стоит так? она не знает. реальность искажается, смазывается, а в ушах лишь шум дождя и белый шум. внезапно становится уже не так холодно и мокро, а на ее голову опускается что-то тяжелое. куртка. аска не поворачивает головы, зная, что это кенске. аида же знает, что сейчас с аской лучше не разговаривать, а все нотации по поводу ее внешнего вида уже давно исчерпали себя. бесполезно. лучше помолчать. слова здесь лишние. дождь — великий уравнитель.

это привычка — записывать видео на старую камеру, делать снимки, а после садиться на кровать и пересматривать отснятый за день материал. так много всего... у него до сих пор остались записи со школы, а также видео с его небольших военных реконструкций, если их можно так назвать. аида помнит, что раньше ему очень нравилось выбираться в одиночные походу, жить в палатке, снимать на камеру себя, звездное небо и весь мир вокруг. он не замечает того момента, когда на обрывах его видео и снимках начинают появляться яркие красно-оранжевые фрагменты. вот здесь аска стоит на холме, ветет треплет ее рыжие волосы, а она даже и не замечает аиду; вот она ворчит и ругается, когда кенске ловит ее в объектив своей камеры, пытается натянуть на голову капюшон, а затем пытается отобрать у парня его дурацкий аппарат.

аска пытается научить его драться и правильно держать нож. аида хорошо разбирается в оружии, так как увлекался им когда-то, но вот по-настоящему научиться стрелять пришлось сразу же после третьего удара. мир жесток. мародерство расцвело новым цветом, когда речь зашла о выживании. собрать людей в одну группу, спасать выживших и наладить работу целого жилого района - это не так уж и просто. но приходится учиться в процессе. нет времени на то, чтобы опускать руки и жалеть себя.

им обоим по двадцать восемь лет, но лэнгли отмечена проклятьем евы // она называет его именно так. а потому девушка смотрит на него снизу вверх и выглядит также, как и четырнадцать лет назад. смешанные чувства. но в этом мире вообще все перевернулось с ног на голову, а большая часть планеты теперь уже превратилась в кровавую пустошь. и аска нащупывает где-то под ребрами то самое новое чувство, которое начинает ее раздражать. ева 02 вздрагивает. показатели в норме. но что-то все-таки не так... за что она сражается? за эту планету? за будущее? а что в нем? аска сжимает в руках рычаги управления и срывается с места, бросаясь прямо на врага, зная, что если она замешкается, то кому-то это может стоить жизни. ей нужно успеть. ей нужно... защитить деревню-3. а им для этого нужны припасы, которые можно получить только в том случае, если им удастся поставить анти-поле.

[indent] — кен-кен? ты дома?

можно даже сказать, что в глубине души аска была рада, что сегодня они доставляют припасы деревне. ее комната на вундере скорее напоминает клетку, а мари вновь притащила к ним всякого нового барахла, которое нашла в опустошенном городе во время вылазки, тогда как здесь все выглядит несколько иначе. на вундере нет ничего кроме сухих приказов и запаха железа. здесь же ты еще веришь в то, что у них есть надежда хоть на что-то. дожить эту жизнь среди зеленых деревьев? почему бы и нет? аске кажется глупым лишь желание лилин к размножению, высказывая свое мнение кенске, но в ответ получая лишь то, что это привычные для людей инстинкты, а также им хочется надеется на светлое будущее, в котором их дети будут счастливы. наивные. но здесь и правда было хорошо. в лесу можно было затеряться, наслаждаясь шумом ветра в деревьях, а не вслушиваясь в работу двигателей огромного корабля.

на какое-то мгновение безумие отступало.

ждем нашего великолепного мужчину [ заявка в странную пару ]. я понимаю, что и сама заявка странная. это скорее набросок каких-то зарисовок, но мне захотелось показать именно то взаимодействие, которого я и хочу. а все остальные моменты мы будем придумывать уже вместе. полюбите кенске, прочувствуйте его образ, характер и историю. он прекрасный, сильный и очень хороший персонаж. и аида делает очень и очень многое для выживания целого поселения.

по сути; я не требовательный человек ( ну только внешность менять запрещаю ). не кусаюсь ( опционально, но! со мной достаточно просто найти общий язык / договориться / вдохновить ) — не тороплю ( скорость камня мне в этом помогает, так что ноль претензий с моей стороны обеспечено, а я могу ждать посты хоть месяцами и мне отлично, так как я за спокойную игру, а также сама загружена в реале ). — и здесь взаимодействие - это игра в долгую. и это надо понимать. у нас весь каст такой, но мы очень любим своих соигроков, никуда не пропадаем, вдохновляем и т.д.

хоть я и максимально ( нет ) лояльный человек, но несколько условий у меня все же найдется. например: вовлеченность ( ваша заинтересованность в обсуждениях, а я люблю обсуждать — думать — хэдать — получать на это ответы — писать зарисовки и т.п., прямо пропорциональна моему вдохновению: работаю на взаимности, так сказать // нам еще предстоит придумать очень многое на период после третьего удара, так как там все-таки 14 лет в запасе ) / общение словами через рот и буквами по клавиатуре, мы все здесь взрослые люди ( думаю, тут все должно быть понятно без лишних слов ) / не пропадать без предупреждения ( вытекает из предыдущего, у всех работа и etc., прекрасно все понимаемо и принимаемо, поэтому никто никого не подгоняет — не дергает, но хотя бы мявкнуть желательно ) / посты понятие относительное и подстраиваемое: стиль неважен, лицо не имеет значения, птица-тройка опциональна. сама я пишу преимущественно в следующих категориях: лапс — без птицы — от 6к, так как я люблю своих персонажей, люблю писать за них, люблю отдавать много эмоций своим партнерам по игре, но и в ответ хочу такого же. в остальном же все можно обсудить и подстроить. при наличии вопросов — бояться не надо, все решим — все обмозгуем — все обкашляем.